Зачем, что и как?

О смысле

Коллектив наш называется несколько громоздко: "Театральная студия поэзии и публицистики Орловского Дома работников просвещения" (сокращенно – ТеСт). Пока лучше мы не придумали; каждое слово в названии говорит о том, что мы делаем.

"Театральная" – это понятно: средствами, языком театра.

"Студия" – это и об атмосфере работы, в которой каждый студиец и осветитель или рабочий сцены, но и соавтор литературного, музыкального, изобразительного материала, эпизода. Скажем, спектакль "Лица и маски Александра Блока" начали делать с того, что каждый приносил и читал "открытые" им стихи Блока, а потом мы их отбирали и выстраивали в соответствии с избранным каждым своей темой, мелодией.

"Поэзия" и "Публицистика" у нас не сосуществуют, не перемежаются, а в каждом спектакле сталкиваются, сплавляются, вступают между собой в сложные взаимоотношения. Каждый спектакль – результат и литературной работы и сценической, вернее: литературно-сценической, потому что эти понятия в нашей студии неразделимы.

Студия возникла как потребность играть поэзию, литературу, не превращенную в драматургию, минуя этап инсценировки. Цель – поиски пластического, зримого эквивалента поэтической метафоре, попытки решить слово образно.

В подобных затеях всегда есть ощущение радости первопроходства, неизведанности, потребности и необходимости "изобретать велосипед". И, только сделав несколько спектаклей, начинаешь понимать, что все, что ты делаешь, порознь уже было в разное время, у разных мастеров, в разных театрах. И это тоже радостное открытие.

И тогда становится самым важным – понять истоки, открыть для себя и пережить открытое и пережитое А. Таировым и Вс. Мейерхольдом, Назымом Хикметом и Вл. Маяковским, Б. Брехтом и С. Эйзенштейном, В. Яхонтовым, Ю. Любимовым.

 Придется упоминать эти имена, ссылаться на профессионалов, потому что мы мало знаем, что делается сегодня в любительском литературном театре. Слишком скудна информация о коллективах в Харькове, Иванове, Перми, Омске, Челябинске, Нальчике. Это только те, о которых знаю. Можно только догадываться, какие удивительные вещи делает ленинградский театр-клуб "Суббота".

Если бы собраться всем вместе, если бы посмотреть спектакли друг друга! Если бы телевидение показывало не только вокально-инструментальные конкурсы!

Руководитель "Субботы" Ю. Смирнов-Несвицкий мне написал: "Фанатики любительского театра, объединяйтесь!"

Определить, чем должен заниматься литературный, поэтический театр, трудно. Легче – от обратного: чем он заниматься не должен. Наверное, не должен заниматься тем, что лучше него делают театр обычный (так и хочется сказать "нормальный"), телевидение, эстрада и т. д. То есть, темы-то у нас у всех одни, идеи – тоже, а вот способ вИдения, формы, средства выражения, которыми владеем только мы, определяют, в чем литературный театр сильнее, вне конкуренции. И не стоит залезать в чужие владения, каждому – свое.

Это не закомплексованная попытка противопоставлять профессиональный театр самодеятельному; не провозглашение (от ущербности) некой "самобытности" любительской сцены; не стремление во что бы то ни стало к оригинальности, оборачивающейся оригинальничанием: "лишь бы не как у людей".

В связи с этим возникает повод для размышлений и обобщения опыта: если литературный, поэтический (или как еще его там называть) театр существует и если тем более у него есть увлекательные, хотя пока и не очень ясные перспективы, то почему это он стал собственностью самодеятельности, любительского театра?! Ведь эпизодические обращения профессионального театра к поэтическому спектаклю – если не считать работы Ю. П. Любимова, для нас еще не осознанной, и богатейшего опыта, рассеянного в прошлом, – только подтверждают монополию любительских коллективов и студий.

А знать, что делалось в прошлом, надо хотя бы для того, чтобы не обольщаться, что поэтический театр начался с 60-х годов.

Вместе с тем мы не ценим тех преимуществ, которые открывает перед нами любительский театр в свободе эксперимента. Для того, чтобы включать в репертуар Блока и Маяковского, Леонида Андреева и Назыма Хикмета, достаточно обещать председателю профкома или заведующему клубом, что на ближайшем районном смотре первое место гарантировано. Начиная репетировать можно не думать о будущих сборах и параллелях. Можно не заботиться о трудоустройстве в спектакле чьей-то знакомой или жены, даже своей. Моя жена – журналист, давным-давно она сыграла Лису в школьной самодеятельности на Васильевском острове, а в нашу студию приходит только на сдачу, чтобы сделать репортаж.

Мои отрывистые и субъективные заметки могут помочь тем, кто решится затеять нечто подобное, помочь начать с наименьшими травмами и метаниями. Это солома, которую я хочу предложить подстелить желающим падать. Хотя описание собственных спектаклей для тех, кто их не видел, – это рассказ, скорее, о том, что и как хотелось, как было придумано, а не как получилось, тем более – как воспринималось

Евгений Александрович Евтушенко много раз писал, что он не откуда-нибудь, а со станции Зима. Первые слова в нашем первом спектакле:

"Провинция. Ты тем и хороша,

Что сохраняешь от распада личность.

А если в нас духовная столичность,

Провинциальность, право, не грешна".

 Извините, работа над страницей не окончена.