|
Зачем, что и как?(статья Ю. Шушковского, опубликованная в журнале "Театр чтеца" в сентябре 1981 года) СтатьиВоспоминания студийцев
Осень 1984 года. Я – восемнадцатилетняя студентка второго курса литфака ОГПИ. Никогда не была заядлой театралкой, не пропускающей ни одной театральной новинки и ревниво следящей за всеми пьесами, появляющимися на театральном небосклоне. Просто любила хорошую поэзию, прозу, драматургию, просто была активной девчонкой, просто принимала участие во всех студенческих «капустниках». Совершенно случайно попала в Дом учителя на спектакль «Рыцарь печального образа». Это было нечто! Увиденное ошеломило меня, поразило до глубины души – и я уже не могла не пойти к Шефу – Юрию Семеновичу Шушковскому – с просьбой принять меня в Студию. Был
устроен допрос с пристрастием - и вот
я в Студии, и зовут меня теперь не
Комар, а Ира Маленькая. Репетиции,
спектакли, роли –
увлекло, закружило, понесло!
Прочитала Юрию Семеновичу свои стихи
– и вот уже выходит спектакль «Житие
Пелагеи», где вставки – мои стихи в
моем же исполнении – Белого ангела,
вперекрёст, внахлёст со стихами
Мекелианджело, звучащие из уст
ангела Черного. А потом был «Авель» А люди – откуда взялись такие люди? Я, как щенок, радовалась жизни, общению, узнаванию – как будто только на свет родилась. От каждого человека оставался определенный вкус, цвет, ощущение. Лена и Петя Озеровы – воплощение всепоглощающей доброты. Серьезная и справедливая Люда Гуляева. Интересная, утонченная, как иностранка, Лена Царькова и муж её – Женя, неординарный, философствующий. Наташа Колбасова, которую знала и по пионерскому лагерю в детстве, и вместе учились в институте, – вдруг раскрылась, засияла другими красками, предстала в другом, более интересном и ярком свете. Ребята из «машинки» (машиностроительный институт) – Саша Лобанов, Кэмч, Юра Новиков, Вадим Тарасов – сколько энергии, оптимизма, таланта! – таких не видела. Репетиции, спектакли, совместные праздники, песни под гитару – счастливейшее время в моей жизни – Студия – к сожалению, очень короткое: всего год выпало мне жить в Студии – осенью 1985 меня в ней не стало. Все было в этот год необычно, все по-другому, не так, как раньше – и даже в объективном мире – том, который был за стеной, за нами – что-то поменялось. К примеру, море:
|
До сих пор помню его голос."Здравствуй,
родной.Как дела?"– звучит его голос в трубке.
"Как он узнал,что я в городе?"– недоумеваю я.
В этот день я приехала из пионерского лагеря,
где проходила педпрактику, на выходной.
Мне
стало стыдно, что не позвонила ему сама,
не рассказала о своих радостях и проблемах.
А он помнит, беспокоится.
Ведь прошло всего два месяца, как я пришла в Студию.
Удивительно...
Кто
Если вспомнить свое времяпребывание в Студии поэзии и публицистики, то можно сказать, что я был везунчиком. Попал я, как оказалось, по протекции – до меня здесь занимался мой брат, но моё попадание получилось "в яблочко".
Что касается творческой стороны, то особо вспоминаются спектакли первых лет Дорогие друзья!Это место – для Ваших воспоминаний!Пишите скорее! |
Песенка, сочиненная Юрой Новиковым ко дню рождения Шефа в 1985 году Может быть мы что-нибудь делаем не так, Но не ошибается лишь тот, Кто сидит тихонечко хихикает в кулак, Или чешет толстый свой живот.
Может поразила нас кошачая болезнь, Или челка на глазах лежит, Но не ошибается, кто каждый божий день Только ест и пьет, и не спешит.
Ну а джентльмен в беретке с хвостиком всегда Весь в делах, заботах и бегах Несмотря на снег, на дождь, на холод и года Он все время на своих ногах.
Он ни в Адлере, ни в Сочи не бывал давно И в Тольятти вырваться не смог, Много дел его заело, очень много, но Он в своих делах не одинок.
Мы ему помощники во всех его делах И всегда во всем согласны с ним. Может быть мы что-нибудь и делаем не так, Но на месте все же не стоим.
Мы из кошек Куклачева воспитаем львов, Если надо кровь им перельем, И на репетициях всегда без лишних слов Будем делать все, как скажет он.
Зачем нам это было нужно? Странный вопрос. Есть ли ответ на него? Зачем МНЕ это было нужно?.. Почему я проводила в этих стенах с этими людьми огромную часть времени порой, на первый взгляд, без пользы просиживая с Шефом в зрительном зале, неделями не выходя на сцену? Когда-то с нами проводили блиц-интервью для радио, вместе с опытными уже студийцами пришлось давать ответ и мне – новичку. Они говорили о высоком: о поэзии, проблеме выбора в масштабах личности и всего человечества. Я же, переживая свое косноязычие и страх, сказала лишь, что я впервые в жизни по-настоящему счастлива. И это были слова, в которые я постаралась вложить все чувства, бушевавшие во мне в то время. Конечно, в передачу их не вставили. Да и я вспомнила об этом крошечном эпизоде лишь потому, что сижу и стараюсь понять все то же: зачем Мне это было нужно? Мы иногда, обсуждая это между собой, говорим, почему, мол, мы тратили на это время, мчась после института или работы, порой не успевая зайти домой, на репетиции, в будни засиживались почти до полуночи, проводили там почти весь воскресный день? Лишь сейчас я зацепилась за это слово: «тратили» и подумала, а можно ли его применять в этой ситуации? Чем бы я занималась в то время, если бы оно не было заполнено репетициями? Вот тогда бы я его, действительно, «тратила», что и проделывала до тех пор, пока в моей жизни не появилась СТУДИЯ. Конечно, я не лежала на диване, у меня была интересная и любимая работа, я много читала, ходила в кино и театры, занималась немного плаванием и бальными танцами, посещала факультет комсомольского корреспондента, общалась с немногочисленными подругами. Ладно – я, и те немногие, кто уже работали. Тягу к СТУДИИ можно объяснить дефицитом общения, слабой возможностью духовного роста. Но студенты? Те у кого круг общения достаточно широк, возможностей для самореализации достаточно, да и с личной жизнью проблем не возникает. Ключевые понятия для меня. ПРЕОДОЛЕНИЕ. ВЕРА В СЕБЯ. ОБЩЕНИЕ. НУЖНОСТЬ, ПОЛЕЗНОСТЬ. УЧИТЕЛЬ. ПОЛНОЦЕННАЯ ЖИЗНЬ. СЧАСТЬЕ. Когда ушел Учитель и все развалилось, оказалось, что все это занимало столько места в моей жизни, что к жизни без Этого я не готова. Без Учителя в неполноценной и обыденной, а значит не слишком счастливой жизни БЕЗ ПОДДЕРЖКИ ДРУЗЕЙ УШЛА ВЕРА В СЕБЯ И ЖЕЛАНИЕ И ВОЗМОЖНОСТЬ ЧТО-ТО ПРЕОДОЛЕВАТЬ. Действительно, исчезнувшие было комплексы, как оказалось, лишь впали в анабиоз и после того, как жизнь разрушила все привычные связи полезли с новой ужасающей силой. Главное, что мы не сумели преодолеть, это растаскивания нас по жизни, обрыва незримых нитей, которые – казалось в юности – связывали нас как канаты. Горечь оттого, что, казалось, уж с нами то этого не произойдет, мы связаны на веки вечные. «и мы
смеемся с новыми друзьями, а старых
вспоминаем по ночам…» И хотя я сокрушаюсь, что мой сын не имеет ТАКОГО в своей жизни и всячески желаю ему свою СТУДИЮ, действительно, с ужасом думаю, как бы я жила, если бы не случилось ее в МОЕЙ жизни, но иногда закрадывается мысль: а может и не надо ему ничего такого, чтобы избежать той горечи, которая, увы, неизбежна при растаскивании по жизни? Я до сих пор не могу оправиться. И ведь самое удивительное, или даже – самое страшное, что все переживают примерно то же самое, так ПОЧЕМУ? Что нам помешало – молодым, сильным (или так только казалось?) вцепиться друг в друга и не дать жизни растащить нас. Не послушались мудрого старца, не взялись покрепче за руки своевременно и пропали поодиночке… Пропали. Кто-то даже вовсе. Причем, самые, как казалось, сильные и перспективные то и пропали…
В
Дом учителя я забежала, спасаясь от Увиденное было необычно: сама постановка, декорации, актеры в черном. Я в то время мало интересовалась театром, а фамилии Таиров, Мейерхольд, Любимов были известны и только. И задело, и взволновало и захотелось узнать, кто это? Что это? А можно ли и мне? Оказалось, что можно. Так осенью 1985 года мы с Тамарой Николян пришли в Студию. И жалею, жалею... как это я , живя в 10 минутах ходьбы от Дома учителя, не попала сюда раньше, хотя бы года на 2, тогда бы я дольше знала Юрия Семеновича. Юрий Семенович... Ироничный, язвительный, авторитарный, раздражительный, проницательный, остроумный, внимательный, нежный. интеллигентный, тактичный, заботливый... Талантливый педагог и неординарный человек, Юрий Семенович с каждым находил общий язык, до каждого ему было дело, в каждом умел разглядеть и вытащить наружу его индивидуальность, талант. Вскоре после прихода в Студию, появилось ощущение счастья, наполненности, значимости, осмысленности своего существования, своей неповторимости (!) Появлось ощущение, что это то, чего тебе не хватало в жизни, что это родное. Я смотрела, слушала и очень хотела, чтобы репетиции были не 3 раза в неделю, а каждый день и, желательно, не по три часа, а подольше! Предыдущие увлечения были заброшены. Порой Юрий Семенович на репетициях бывал раздражителен, подозрителен и даже доводил до слез, тогда я думала: "Я не понимаю, что происходит, зачем он это говорит, что хочет, но я, закрыв глаза, пойду за ним". Такова была степень доверия, уважения, обожания! А как-то летом от Ю. С. пришло 3 письма с Плеса, где он отдыхал в Доме творчества ВТО. Я была счастлива и горда! В письмах – мысли о будущем спектакле, указания, что почитать, о чем подумать и поклон маме. Иногда вспоминается и серьезное, и курьезное. В день приема в коллектив произошла трагикомичная ситуация. Ю. С. попросил меня со сцены, где за большим столом сидели все студийцы, спуститься в зрительный зал, чтобы послушать, насколько громко я могу читать стихи, услышит ли меня зритель. Сцена была освещена, а зал – в полутьме. И я смело шагнула вниз, не подозревая о наличии сбоку ступенек. Естественно, с грохотом падаю. Ужас! Позор! И в полной тишине голос Юрия Семеновича: "Зрение плохое? В очках что ли ходишь? – Наш человек!" (добрая половина студийцев в очках) Кроме уже любимых и здесь с радостью обнаруженных авторов, происходили для меня открытия, так узнала и очень полюбила А. Володина. Вообще, разве не великую роль сыграл в нашем становлении и развитии Ю. С., если мы искали, читали, выписывали, учили для спектаклей высокую поэзию и достойную прозу?! И любовь к авторской песне тоже отсюда, из Студии. Спасибо Пете Озерову, Юре Новикову, Вадику Тарасову, Саше Лобанову. Кстати, о музыке... Это неотъемлемая часть спектаклей. Привлекались все, кто умели на чем-либо играть. Все мои не Бог весть какие умения: читать с листа, подбирать и даже сочинять музыку Юрий Семенович использовал для спектаклей. Как он умел хвалить! Любая, удачно найденная мзыкальная тема, называлась "Скрябиным". Правда, мои "таланты" в области музыки обернулись и другой стороной. После первого же спектакля "Детектив каменного века", где я играла в массовке, время от времени отрываясь от фортепиано, я подумала: "Видимо, это мой последний спктакль, где я что-то произношу и двигаюсь, так и буду сидеть за фортепиано" В основном, так и произошло, но это не важно! Главное, я чувствовала свою нужность, значимость. а Юрий Семенович всячески меня хвалил. Юрия Семеновича я знала полтора года. В 1987 году в Студию пришел Игорь Пижонков, в 1988 году родился наш сын Юрочка. под
|
(«Где твой брат, Авель?») – и Шеф
утверждает меня на роль официантки. С
этим спектаклем и с «Отзвуками» мы
ездили в Тольятти на Всесоюзный
смотр самодеятельных любительских
театров.
знает, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не пришла в мае 1985 года в Студию Поэзии и Публицистики
под руководством Ю. С. Шушковского. Я сразу окунулась в гущу событий:
мыла полы на сцене, носила "банку" (т.е.пепельницу).
И уже через неделю вышла первый раз на сцену в массовке в спектакле "Отзвуки".
"Неужели это происходит со мной. Я, закомплексованная
девчонка, стесняющаяся своей полноты и высокого роста,
стою на сцене..."
В студии все новички начинали с подсобных работ: ребята занимались "тяжелой работой, не связанной с разумом" и
светом , а девушки – одеждой и наведением чистоты. Все сценарии мы создавали сообща, распределяли роли и
репетировали под непринужденным руководством Шушковского Ю.С., который без сожаления расставался с людьми
возможно потому, что я жил ими
и только в них, что я не сталкивался с какими-то отрицательными явлениями в коллективе и, как мне казалось, все
считали себя частью целого, без делений на лучших и остаток. Я помню, как независимо от сюжета, все спектакли
были о любви и про любовь: "По течению..."– спектакль, состоящий из пронзительных рассказов о разновидностях и
странностях любви; "Зачем им это было нужно? (Люди 1825 года)"– размышление о людях, решивших сильною рукою дать народу волю, и я был и соавтором, и одним из декабристов; "Клоп"- по комедии Маяковского В. В.
– мне довелось быть и положительным рабочим, и лотошником, и профессором из будущего; "Синие кони на красной траве"
– революционный этюд, в котором мне пришлось осваивать трибуну и затыкать рты; "Смех и горе" по произведениям Лескова Н. С.
– несколько мрачноватый спектакль с мрачными персонажами; "Свеча горела"– трепетная история
о революции и о любви, где я разрывался между матросом, призывающим к бунту, и власть придержащим, готовым
покарать; "Ванька- встанька" по Евтушенко Е., раскрывающий широту и глубину русской души, и я был простым му-
сильного дождя. Как раз начинался
спектакль и я осталась посмотреть, а
вообще-то, переждать дождь.
e-mail: teastudiya@yandex.ru © Елена Озерова;
e-mail:zero190@yandex.ru
2006 год
